С ТЯЖЕЛЫМ сердцем, признаюсь, ехал я на станцию, судьба которой во многом переплелась с моей журналистской, да и личной. В свое время писал о сооружении ЧАЭС, социальных проблемах ее строителей, а когда случилась трагедия 26 апреля 1986 года, с первых же дней довелось освещать ход ликвидации аварии. Чуть позже - присутствовать на закрытом судебном процессе в Доме культуры Чернобыля над директором станции Виктором Брюхановым.
... Сразу же за милицейским КП на границе чернобыльской зоны лежит цепочка труб. Скоро в Чернобыль подадут "голубое" топливо. Жизнь входит в новую фазу. Не совсем еще понятную для девятитысячного коллектива станции и жителей города атомщиков - Славутича. В ближайшие месяцы будут уволены около 3 тысяч человек. Окажутся невостребованными более тысячи работников жилищно-коммунального хозяйства АЭС. По словам мэра Славутича Владимира Удовиченко, уже в следующем году безработным в городе станет каждый пятый. Как здесь не волноваться?
Если раньше свои социальные проблемы коллектив ЧАЭС решал собственными силами, за счет прибыли, то после 15 декабря весь этот тяжкий груз ляжет на государственный бюджет. Руководители станции и ЦК профсоюза атомщиков высказывают опасение, что уже через пару лет о них могут забыть.
На вывод из эксплуатации трех энергоблоков и социальную защиту коллектива нужно 1,5 миллиарда долларов. Зарубежные страны выделили лишь 200 миллионов. Не считая 750 миллионов долларов, уже собранных державами-донорами на сооружение нового "саркофага". Он рассчитан на эксплуатацию в течение 100 лет. Это будет грандиозная конструкция: высота - 90 метров, вес - более 100 тысяч тонн.
А что же делать с тем ядерным "добром", которое покоится в "саркофаге" над 4-м реактором, развороченном взрывами в ночь на 26 апреля 1986 года? Денег, как оказывается, на извлечение, пакетирование и захоронение сотен тонн очень активных лавообразных и пылеобразных радиационных отходов никто не дает. А ведь на эти же цели, по оценкам авторитетной французской фирмы, нужно не менее 10 миллиардов долларов. Таких денег в самой Украине нет.
Многие экономисты и политики, с которыми обсуждал ситуацию, в которой оказалась Украина после подписания в декабре 1995 года меморандума с правительствами стран "большой семерки" о закрытии Чернобыльской АЭС, едины в выводе: это был близорукий, опрометчивый шаг. Поддавшись нажиму Запада, Киев, судя по всему, промахнулся. Не построив за 15 лет после Чернобыля практически ни одной компенсирующей энергомощности, Украина стоит на пороге краха своей энергетической системы.
Интересно, что на Ленинградской, Курской, Смоленской и Игналинской АЭС (Литва) действуют 16 таких же, как на ЧАЭС, реакторов типа РБМК-1000, но ни одна из этих стран не собирается их закрывать. Главное для Запада - успокоить свою общественность захоронением чудовища по имени "Чернобыль". Жаль только, что "саркофаг" ассоциировался у обывателя (не без помощи СМИ) и с тремя вполне нормальными энергоблоками ЧАЭС. А ведь на повышение их безопасности было потрачено 300 миллионов долларов. Третий энергоблок, который 15 декабря "прикажет долго жить", в последние годы входил в десятку самых безопасных в мире. Но поезд, как говорится, ушел.
По словам руководителей ЧАЭС и ЦК профсоюза атомщиков, все эти годы они были отрезаны и от телевидения, и от центральных газет Украины, не имели возможности высказать свою позицию о судьбе станции и атомной отрасли в целом. Вот лишь несколько фрагментов из того, что я услышал от них:
Александр ЮРКИН, председатель ЦК профсоюза атомной энергетики и промышленности Украины:
- Закрытие ЧАЭС - чисто политическое решение. Ни технических, ни экономических причин для этого не было. Что касается торжеств по случаю закрытия станции, то это - оскорбление атомщиков.
Евгений КОЗЛОВ, заместитель председателя профкома ЧАЭС:
- Атомные станции вырабатывают сегодня около половины всей электроэнергии в стране, но до сих пор мы не знаем, что нас ожидает завтра. Концепции развития отрасли нет. Лишь в прошлом году ЧАЭС покинуло 200 ведущих специалистов. Многие поехали в поисках лучшей доли на строящуюся Ростовскую АЭС, а недавно большая группа ремонтников подалась на Смоленскую АЭС. Масса специалистов уехала в Россию с Запорожской и других станций. С кем мы останемся?
Валентин КУПНЫЙ, начальник объекта " Укрытие" ЧАЭС:
- Одно последствие закрытия станции мы уже сегодня ощутили: появилась масса желающих поучаствовать в распределении тех 700 миллионов долларов, которые выделены кредиторами на превращение "Укрытия" в экологически безопасную систему.
Александр ЕЛЬЧИЩЕВ, начальник смены ЧАЭС:
- А что будет завтра? Золотая лихорадка "отмывания" средств, которые пойдут на проблемы ЧАЭС и ее коллектива, только начинается.
...Замечу: именно Александру Николаевичу, проработавшему на предприятии 20 лет, пришлось в соответствии со "сценарным планом" торжественного собрания по случаю акта закрытия ЧАЭС принимать от президента страны команду "заглушить" 3-й блок станции. "Нажать, - как глухо обронил А.Ельчищев, - курок у виска обреченного".
Итак, еще одна трагическая страница в нашей истории перевернута. В судьбе атомной электростанции, послужившей причиной крупнейшей техногенной катастрофы XX века, поставлена точка. Выходит, все страхи теперь позади? К сожалению, вопрос остается во многом открытым. Даже если не принимать во внимание социальные, политические, этические аспекты и последствия решения о прекращении работы ЧАЭС, тревога все же остается. Годы и десятилетия Чернобыль будет оставаться грозным напоминанием государствам, политикам, всем нам об ответственности за принципиальные решения, связанные с развитием энергетической отрасли.